Елена Макарова отправила свои обращения Уполномоченному по правам человека, в Совет по правам человека при президенте России, в генеральную прокуратуру и в ГУФСИН России. 20 октября суд в Иркутске должен рассмотреть апелляцию прокуратуры на решение суда первой инстанции об УДО Александра Макарова. 
Сегодня Елена Макарова дала Агентству новостей ТВ2 интервью.
– Мой доктор у меня спрашивает каждый день: как долго я намерена голодать и не пора ли прекратить, потому что, судя по моим анализам, она объективно не может меня остановить. Но она меня, например, меня спрашивает: а снилась ли мне еда? Еда мне не снится, мне снится в последнее время, что меня бьют. И я просыпаюсь утром от того что в мое лицо летит мужской кулак и единственное, что я могу сделать — это закрыть глаза. Это видимо история ожидания чего-то плохого, не знаю, я – не толкователь снов. Но я просыпаюсь после такого сна и понимаю, что и дальше буду голодать. Чувствую я себя вроде бы хорошо, ну вот сейчас мне поставили капельницу, потому что появилась тахикардия, но это не смертельно. Но вот вчера я была у родителей, а это единственные люди, которых я обычно обманывала. Потому что мой принцип — не говорить не правды. Но с родителями этот принцип я думаю не должен работать. И вот мой папа лег на кровать, увидев меня и сказал, что теперь он тоже не будет есть, если я не начну есть. Папа у меня онкобольной и мне пришлось с родителями договариваться. Я сказала, хорошо папа с субботы я начну пить овсяный кисель, вот так мы с ним и договорились.
– Как давно ты уже голодаешь? – 16 день сегодня. А приняла я это решение, когда в поезде ехала из Иркутска в Томск. Просто накануне прежде чем прийти к мужу на свидание, я сходила в Иркутске в прокуратуру, сходила к уполномоченному по правам человека. В прокуратуру я отнесла свое заявление с такой милой просьбой: отозвать апелляцию. Со мной разговаривала очень интеллигентного вида женщина — прокурор. Она была тактична. Пообещала мне, что буквально через 7 дней они решат этот вопрос, обычно у них это занимает месяц. И тут я выхожу со свидания и узнаю, что была провокация. И ты понимаешь, что вот эти твои последние надежды на здравый смысл, на человеческую гуманность, они рушатся. Вот там в поезде я и решила, что именно я должна сделать. – Почему такая форма протеста, а не, например, одиночный пикет? – Ну после того, что сделали с ТВ-2 у меня не было ощущения, что нужно собирать людей на митинги и на пикеты. Почему-то у меня была уверенность, что иногда один человек может сделать многое. Для меня голодовка – это конечно с одной стороны епитимья, потому что я не смогла его уберечь. То есть тогда когда нужно было промолчать, утаить, я руководствуясь своими профессиональными принципами, принципами, которые я впитала в детстве, я не смогла утаить эту историю: того что прошел суд и он принял решение выпустить Александра Сергеевича. Возможно, если бы я этого не сделала тогда, он был бы уже рядом. Так что для меня — это мое личное наказание. Но для меня это одновременно и крик о помощи. Потому что «помогите люди добрые» – это на Руси всегда работало. Потому что у каждого есть муж, есть отец, есть сын. Понимаете, наши мужчины так беззащитны в нашем государстве, с нами еще как-то поделикатней обращаются. Но мужчины — это просто какой-то расходный материал. И я понимала, что если я не попрошу людей, тех, кто его знал, тех, кто знает меня, тех, кто понял что-то об этой жизни за последние годы, я одна не смогу справиться. Конечно для меня эта была история вызова. Потому что сколько бы я не выплакала слез и сколько я еще не выплакаю, но я не остановлюсь. Я знаю совершенно четко, что с 1 октября, когда ему назначили это наказание, я буду каждый день добиваться, чтобы этих людей наказали. И пусть это сначала будут исполнители….
Напомним, что после решения об УДО, в колонии по словам Елены начались провокации, направленные на то чтобы Александр Макаров получил наказание и чтобы были основания не выпускать его из колонии до окончания срока.
– Если 20 октября мои самые худшие предположения оправдаются, я буду ходить от подъезда к подъезду, я буду собирать лично подписи, я буду разговаривать с людьми в Москве. Сегодня в Аппарат уполномоченного по правам человека, в Совет по правам человека при президенте, в генеральную прокуратуру, в ГУФСИН придут мои обращения, я их уже отослала. Это мое понимание того, что происходит. Там петиция, подписи тех, кто подписал эту петицию, комментарии людей, мнение томичей, которое проигнорировать, мне кажется, нельзя.
– Кто-нибудь обращался в колонию за интервью к Александру Макарову из иркутских или федеральных журналистов? – Да буквально на следующий после решения об УДО, в 7 – 8 утра кто-то приезжал к нему. Но Александр Сергеевич — отказался. И вот опять на канале «Россия» в программе «Честный детектив» выходит очередной сюжет. Зачем это каналу «Россия» сейчас, сказать сложно. А тогда, в 2007 году, это была акция по дискредитации муниципальной выборной власти. Тогда же была история, в которой нас пытались убедить, что мэров не нужно выбирать, их нужно назначать. И Александр Сергеевич был лидером этого движения: против отмены муниципальных выборов, выборов мэра. Они собирались с мэрами других городов, подписывали петиции, отправляли их в Москву в Совет Европы. А такая бурная деятельность вряд ли могла кому-то понравиться. И нужно было их смешать со всем с чем можно было смешать. Ведь тогда сколько мэров посадили, сложно даже подсчитать. – Но неужели до сих пор кто-то боится в Томске Александра Макарова?
– Наверно, когда ты не уверен в легитимности собственной власти, когда тебя приходят выбирать только 17 – 18 процентов, у тебя развивается паранойя. На чем основана эта паранойя: на соц. опросах или на собственных ощущениях? Вот как я увидела сон, что мне кулак в лицо. Вот может и они видят сны. Мы же совершенно тишайше вели себя эти последние 5 лет, мы же понимали: ну куда мы против этого, когда есть приговор. Когда Страсбург еще рассмотрит наше дело, может пять – восемь лет еще пройдет. Поэтому задача была просто выжить эти две трети срока. Просто выжить. Я ходила и занималась тем, чтобы найти черные носки, черные футболки, черные свитера, потому чтоб одежду другого цвета нельзя, я посылала каждые две недели лекарства. Потому и что к нему за лекарствами идут и ему очень много нужно медикаментов.
– А разве он имеет права делится лекарствами? Ходорковский вон поделился кажется своей посылкой и получил наказание за это. – Ну человеку в цитрамоне не откажешь, и если к нему пришли, а он все-таки доктор, он никогда в этом не откажет. Мы мечтали, что он Афанасий Иванович, а я Пульхерия Ивановна из старосветских помещиков, избушечку где-нибудь за городом построим и будем в этой избушечке тихо жить.
Сейчас на сайте change.org идет сбор подписей по петицией Елены Макаровой. На данный момент подписалось уже 1200 человек. Далее приводится текст обращения, отосланного Уполномоченному по правам человека в РФ.
Незнание законов не освобождает от ответственности. В случае непредвиденных обстоятельств лучше всего нанять профессиональных юристов или даже нанять частного детектива
.jpeg)
Комментарии